В кабинете своего уютного дома, Дэвиан сидел за массивным столом и его взгляд напряженно изучал дело нового пациента, что поступил в его отделение. Их первая встреча оставила после себя немало, хоть и однозначных, но все же неприятных впечатлений. Особенно для младшего медицинского персонала, среди которых оказалась молодая, но подающая надежды девушка из ординатуры. Будучи студенткой, их наверняка еще в самом начале обучения предупреждали, что работа с психически нездоровыми людьми — это не романтизированные истории о недопонятых и недолюбленных. Это о злости, неконтролируемой агрессии, о грязи, боли и попытках убить и\или изнасиловать того, кто пришел к больному на помощь. Не всегда, разумеется, но подобное развитие событий всегда возможно. И оно-то и произошло...

Вероятно род деятельности она сменит. Столько лет учебы, трудов и стараний только для того, чтобы все труды перечеркнул один единственный пациент.

Дэв немного устало просунул кончики пальцев под тонкие дужки и потер глаза. Ощутив в них колючую усталость, мужчина снял очки и положил их на исписанную черным, механическим шрифтом бумагу. Под линзой изогнулось неутешительное “кататоническая шизофрения”.

Не каждому в этом мире можно помочь. Но все же стоит попытаться, если у тебя есть на то силы. Так думал мужчина каждый раз, когда в его руки попадал очередной, сложный и неподдающийся лечению случай, но закапывая себя в работе, он невольно забывал о самом себе. О своих чувствах и о том, что должно было быть сейчас действительно важно.

Например прошлое, от которого он так усердно и искусно бежал…

Едва мысли понеслись в тот день, когда в его дверь постучались люди в полицейской униформе, чтобы сообщить новость, от которой разрушаются жизни и стынет в жилах кровь, Дэвиан поднялся со стула и отправился в ванную, чтобы смыть с лица признаки усталости. Нет, уже прошло слишком много времени, а малышка Анджали совсем ничего не помнит о том событии. Он мог спать спокойно. Он должен был…

Подняв свой темный взгляд на отражение, мужчина сам себе, слабо улыбнулся. Всё прошло. Всё давно прошло.

Часы услужливо напомнили о времени, когда нужно было забирать дочку с занятий по дзёдзуцу. И хотя девочка не была и не могла быть ему родной по крови, все же мужчина взял на себя обязанность вырастить и воспитать из маленькой волшебницы нечто прекрасное. Нечто, что могло бы сделать этот мир чуточку лучше. Боли и страданий в нем и так в достатке, так пусть будет и то, что обретет возможность исцелять эти раны.

Поправив  черные, вьющиеся волосы и прихватив с собой дорогой, серый пиджак, Дэви спустился в гараж и завел автомобиль, собираясь направиться в условленное место.

Обычно он ждет Анджали снаружи, просто чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. В последнее время с людьми произошел психоз из-за которого любой мужчина находившийся в пределах видимости ребенка мог подходить под определение педофила и далеко не всем приходило в голову, что этот высматривающий детей мужчина, просто ищет свою дочь… и все же, несмотря на небольшой внутренний конфликт, Дэвиан сегодня решает зайти внутрь. Не только для того, чтобы как можно скорее забрать Анджали с занятий, но и для того, чтобы наконец-то познакомиться с преподавателем.

Выбор дочери подобного хобби заставил Дэви улыбнуться, когда девочка сообщила о своем желании заняться необычным видом спорта. Она всегда была храбрым и активным ребенком, так что отец не сильно удивился, что Анджали выбрала что-то неординарное для себя. И хотя в ее возрасте увлечения меняются со скоростью света, в этот раз она не торопилась забрасывать занятия — напротив, стала проявлять еще больше интереса и рассказывать о том, как госпожа Гото в очередной раз похвалила ее за старания.

Вероятно Анджали совсем не помнила свою мать. Но на своем еще не до конца сформировавшемся, юном чутье, она понимала, как ей недостает одобрения и материнской доброты. Но Дэвиан был слишком занят, чтобы строить с кем-то серьезные отношения и это было только его упущением.

Госпожа Гото…

Было в этом сочетании звуков что-то неуловимо знакомое. Словно в душную комнату залетел прохладный, весенний ветер, разгоняя и выветривая залежавшуюся пыль.

Дэв беспрепятственно заходит внутрь. Людей практически нет, основные занятия подошли к концу, только для Анджали был выделен особый час, во время которого девочка от урока к уроку все лучше раскрывала свои способности. Немного побродив в поиске нужного помещения, мужчина останавливается перед прозрачной дверью и замирает, не решаясь открыть ее. Не из-за страха или нерешительности, все было иначе. Казалось, что если он войдет внутрь, то прервет нечто важное.

Отсюда он видел, как Анджали сосредоточенно и усердно трудится. Видит ее сфокусированное и оттого немного хмурое, но с огоньком в глазах, лицо. Собранные волосы выбивались и кудряшками прилипали к вискам. Дома она была обычной девочкой, которой вот-вот должно исполниться 14 лет, но тут девочка преображалась.

Вероятно госпоже Гото удалось всерьез заинтересовать ее. Госпожа Гото…

Только сейчас он обратил внимание на преподавателя и в один момент нехитрый паззл собрался самостоятельно, а в груди разлилось приятное тепло. Он узнал ее. Прошло столько времени, но Яэль нисколько не изменилась. Хотя и выглядела усталой, но это вероятно от регулярной нагрузки.

Ему столько захотелось ей сказать и о стольких вещах спросить, так что мужчина незаметно для себя поддался вспыхнувшему в нем чувству радости и толкнул от себя дверь. Очевидно, что своим действием он привлек внимание, поэтому первое, что он услышал было, то ли радостное, то ли взволнованное: — Папа?!

Он видит в ее глазах удивление и понимает, что для нее эта встреча — такой же сюрприз как и для него. Нельзя сказать, что Ривер Крик был густонаселенным городом, но при желании здесь можно было затеряться среди прочих стран и штатов. Аляска — не такое уж и плохое место для того, кто пытается начать жизнь заново. А для кого-то это единственный шанс на уединение. Именно за этим чувством Дэв и приехал сюда из шумного Нью-Йорка, где он жил до переезда сюда двадцать лет. Скучал ли он по городу? Пожалуй нет. Скучал ли он по жизни, которую обрел и там же потерял? Ответ был очевидным.

Анджали поспешно берет себя в руки и возвращается к упражнению, хотя, кажется, присутствие отца ее немного смущало. Подростки, особенно маленькие, очень ревностно относятся к тому, что называется личным пространством, Вероятно этот зал и занятия с Яэль служили для нее своего рода убежищем, где она изучала себя с новой стороны. А рядом с родителем она становилась тем самым перфекционистом, который желает впечатлить единственного родственника и от волнения все начинает идти не по плану. И все же девочка справляется с дискомфортом… такие дети слишком быстро взрослеют.

Все эти мысли пролетели в его голове, кажется, за одно мгновение, пока Дэвиан подходил ближе к своей подруге и в приветственном жесте, счастливо улыбаясь, сложил ладони на уровне солнечного сплетения сопровождая это мягким кивком головы:

— Намасте, Яэль, — наблюдая за этим столкновением двух азиатских культур, мужчина совсем не долго выдерживает паузу и одновременно с девушкой прижимает ее к себе, пряча колдунью в крепких, дружеских объятиях. — Да это… — все так же продолжая улыбаться он тихонько, будто скрывая свои истинные мысли и чувства, выдохнул, расслабляя руки и отпуская давнюю подругу. — Долгая история. Много всего случилось за последние сто лет.

Иногда вампир давал о себе знать. Проезжая мимо Токио или оказываясь по счастливой случайности где-то рядом, ему удавалось провести с молодой ведьмой немного времени. Девушка всегда нравилась ему. Ее теплая и искренняя улыбка не могла оставить равнодушным никого, кто попадал под ее согревающие лучи. Возможно, если бы Яэль не состояла в браке, он бы пригласил ее на утренний кофе и посмотрел, что из этого могло бы получиться. Во всех иных вариантах он мог позволить себе только дружбу с ней по той простой причине, что его внутренние установки не позволяли ему вмешиваться в семейный очаг. Каким бы сильным не было его желание.

— Знаешь, я кого угодно мог представить себе здесь, но не тебя. Подумал бы, что ты тут в гостях, но… — он обвел взглядом зал. - Кажется ты решила у нас задержаться?  — Дэв внимательно смотрит как неуловимо меняется лицо девушки, в чьей жизнерадостной мимике и светлых глазах, умудренный опытом психиатр сразу подметил нотки грусти. — Ты…

У него есть вопросы, но он не может их задать. Сейчас не лучшее время, чтобы вскрывать чужие души и пытаться их сшивать свежими нитями, призванные исцелить старые или совсем свежие раны. В случае с колдуньей он видел как нелегко ей приходится. Очевидно, что она не по доброй воле тут оказалась. Ее привезли сюда для чего-то или же произошло что-то, что заставило Яэль бросить все и сменить свой старый дом на снега Аляски.

Мужчина как-то понимающе кивнул, скорее сам себе чем девушке. Он не знал и даже не мог представить в чем могла скрываться суть произошедшего с ней, но чувствовал, что сейчас в ее жизни не повредит немного покоя и стабильности, кем сам по себе и являлся Дэви. Спокойный и уравновешенный — казалось, его невозможно вывести из себя или чем-то расстроить. Он не всегда был таким, но другого Дэвиана Яэль не знала. И никогда не узнает.

— Раз уж так вышло, что моя дочь от тебя в полном восторге и ты уделяешь ей столько времени — давай я угощу тебя кофе? Когда у тебя выходной? — он слегка обеспокоено пробежался взглядом по внешнему виду Яэль. — Он ведь у тебя бывает?

— Папа, — в дверях, аккуратно прерывая беседу, показалась собранная Анджали. - Я готова ехать домой.

— Подожди снаружи, — сказал он вежливо девочке. — Сейчас поедем.

— Хорошо, — она кивнула отцу и с уважением поклонилась своему учителю на прощание, как полагается.

Подождав несколько секунд, пока дочь отойдет от двери, он хотел было попрощаться с Яэль, но что-то его останавливало. Возможно ему казалось, что в этом просторном зале она ощутит одиночество и он не мог позволить себе этого? Или тут было что-то другое…

— Если ты не на колесах — давай мы тебя подбросим домой? — его предложение было искренним и он испытывал к девушке, так или иначе, огромную благодарность за то, как она влияла на Анджали. Так что кофе и попытка предложить девушке короткую поездку — то немногое, как он мог отплатить ей добром на добро. — Или тебя заберет кто-то?